О папе мне напоминает много песен. Природа у меня такая – музыку с людьми ассоциировать. Может быть, во мне играет мое брошенное музыкальное образование, а может – мои предки делали то же самое, слушая артистов, играющих на своих музыкальных инструментах. Это не так важно.
“Satisfied Mind” дословно переводится как «Удовлетворенный разум», но литературно его скорее можно перевести как «Спокойная душа». Папа для меня всегда был олицетворением человека, который был настолько довольным жизнью, что он всегда улыбался и смеялся. Бывает, возьмет за руку, крепко сожмет, посмотрит тебе в глаза, и… Расплывется в улыбке. Не смотря на все драматические моменты и в кино, которое мы смотрели, и в наших жизнях, человека позитивнее моего папы я не встречала. И что-то мне подсказывает, что скорее всего и не встречу.
Про что же эта песня? Про человека, который рассказывает о собственном подобии «нирваны», о том, что он уже пережил и взлеты, и падения, но при этом он со временем осознал, что мудрости его может позавидовать любой. Что мудрость и покой души ценятся гораздо выше, чем все богатства мира. Папа всегда мне казался человеком, чьи взгляды на жизнь менялись настолько часто, но при этом так тихо, что незаметно для себя он нашел свою подходящую реку, и поплыл по течению с полным спокойствием.
Сказать о его достижениях в области самых разных сфер, признаться честно, может каждый. Толпы людей могут рассказать о его бесчисленных проектах, его книгах и лекциях, переворачивающих людям жизни, но не каждый может сказать о достижениях касательно его личной жизни. Папа был самым настоящим товарищем для безумного количества людей.
Обожаемым мужем, любимым сыном, поддерживающим братом и самым добрым отцом. Такой человек, каким был мой папа, незабываем.
Но я сама, при этом, могу рассказать о папе или слишком много, или слишком мало. Вспоминать о времени, проведенном с ним, так приятно, но так горько, что ты чувствуешь себя канатоходцем, балансирующем между левой и правой стороной, но клонит тебя все же вправо, туда, где нет никакой подстраховки.
Папа всегда старался помочь мне стать лучше. Бесчисленные «уроки английского», на которых я пересказывала ему прочитанное мною в огромных книгах, путеводители по Лондону, подарки в виде классических книг, и все это – на английском! Папа очень хотел поделиться со мной всем, что он знал сам, а его знания по размерам напоминали мне космос. Я часто завывала, открывая страницу о каких-нибудь греческих доспехах, но сейчас я понимаю, что это и правда – единственная моя дверь в понимание искусства. Моя благодарность безгранична.
С папой всегда было безумно интересно, потому что он всегда звучал как «свой» в любой компании. В моей компании мы энергично обсуждали фильмы и сериалы, разных авторов и художников, словно бы папа – мой ровесник. Тут он припомнит интересный момент, тут я вспомню смешной факт, прочитанный до этого в интернете – разговор тек, словно бурная река. В последнее время мне кажется, что вместе с папой умерли и все хорошие фильмы – после его смерти ни один фильм меня не цепляет так, как цепляли фильмы, подобранные им.
Папа всегда поддерживал все мои увлечения. Он покупал мне книжки, любил слушать про мои успехи в рисовании, сам советовал посмотреть какие-то фильмы, похожие на те, которые я уже посмотрела. Я до сих пор с трепетом вспоминаю момент, когда он, сидя в кафе со мной, слушал мои рассказы про моего любимого автора хоррор манги, и как он привез по моей просьбе сборник его историй на японском языке. Сверстники порой не понимали моих почему мои интересы так разнообразны, но папа меня сам подталкивал что-то смотреть или читать. С помощью папы, я практически с нуля за пару лет неплохо освоила американский английский, и потихоньку изучаю немецкий и японский самостоятельно.
Мы никогда не «ловили мячик» или не катались на велосипедах, но папа слепил из меня того человека, каким я стала. Ведь если бы не он, я бы даже не взглянула на вещи, теперь мною любимые, с правильной стороны.
Потеря моего дорогого папы, Алима Равильевича, конечно, пошатнула мой мир. Даже спустя время спустя приличное количество времени, я до сих пор не могу оправиться. Но, как я уже привыкла успокаивать себя, я все еще думаю, что папа где-то там, путешествует по миру. Может быть, он еще задержался в Хоккайдо? А может, сейчас исследует улицы Лондона? Или восторгается красотой Венеции? В любом случае, надеюсь, что он где-то там думает о всех нас. С удовлетворенным умом и спокойной душой.